A
Я сижу в сортире и читаю "Rolling Stone",
Венечка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон,
Ее давно пора будить, но это будет моветон.
D
Дождь идет второй день, нужно спать, но спать лень,
A
Хочется курить, но не осталось папирос.
E7
Я боюсь спать, наверно, я - трус.
D                                      A
Денег нет, зато есть пригородный блюз.

Какая-то мадам звонит мне третий раз.
Он нее меня тошнит, тошнит уже не первый час.
Я отвечаю: "Ненавижу, не люблю и не хочу!"
Я говорю: "Меня здесь нет - я давно ушел к врачу!"
Разбиваю телефон, иду пить самогон.
Хочется курить, но не осталось папирос.
Я боюсь пить, наверно, я - трус.
Денег нет, зато есть пригородный блюз.

Часы пробили ровно одиннадцать часов.
Венечка взял сумку с тарой и - без лишних слов
Одел мой старый макинтош, и тотчас был таков.
Вера слезла с чердака, чтоб сварить нам плов.
Двадцать лет - как бред, двадцать бед - один ответ.
Хочется курить, но не осталось папирос.
Я боюсь жить, наверно, я - трус.
Денег нет, зато есть пригородный блюз.