Am Dm E7 Am 
На перрон, полный семечек, подгоняли состав, 
Dm B7 E7-9 G+5 E7 
Алкаши-шикиревичи занимали места. 
Am Dm E7-9 E7 Am 
Молодые, красивые лезли мы в эшелон. 
Dm E7-9 E7 Am 
Николай Серафимович, твой был первый вагон. 
 
Рвали струны безжалостно не за тыщи - за грош, 
За спасибо-пожалуйста - их в стакан не нальёшь. 
Белой ночью, чуть кремовой, "Парус" плыл по реке. 
Николай Хризантемович расцветал в кабаке. 
 
Dm E7-9 E7 Am 
Жемчугами ты сыпал, касаясь рукой струн серебряных, 
Dm G7-9 G+5 C 
И "карась" золотой всё клевал да клевал до утра. 
Dm E7-9 E7 Am 
"Три семёрки" разлив по стаканам на невском поребрике, 
Dm E7-9 E7 Am 
Закрывали мы счёт, добавляя ещё по сто грамм. 
 
В тихой роще осиновой, пот стирая с лица, 
Николай Хиросимович разрывал нам сердца. 
Недремотный трамвая сыч - три копейки билет, 
Николай Нидвораевич, ты был в масть нам и в цвет. 
 
На сегодняшних вёслах артисты лабают известные, 
Но до "пара" такого никто из крутых не дорос. 
Где-то там позади лихо катит дрезина с маэстрами, 
Безуспешно пытаясь догнать твой, Резан, паровоз. 
 
В небо с криком отчаянным птичья стая ушла. 
Не хватало печали нам... Коля, что за дела?! 
Плач свечей парафиновых, загрустил Ленинград... 
Николай Серафимович, до свидания, брат. 
 
Угорают банкиры, по киру целуясь с клиентами, 
И братва за слова отвечает, как в лучшие дни. 
Все равны - что в парных, что в пивных - пред магнитными лентами, 
На которых твоя, Серафимыч, гитара звенит.